А ведь я был клеветником, специфического антисоветского разлива. За что и ответил. С тех пор знаю — клеветать недостойно. И небезопасно. Особенно перед выборами, когда все чувства претендентов на власть истончены, когда приходится тратить на нас, надоевших лохов, так нелегко изъятые из наших же карманов деньги, когда хочется пережить грядущие выборы и объявить их, наконец-то, последними. По просьбе трудящихся, разумеется, жаждущих все «выборные» миллионы получить в виде социальных субсидий, пенсий и т.д. и т.п.
Хорошо помню, как следователь КГБ пояснял мне, что миллионы сталинских безвинных смертей — моя клевета (на советский общественный и государственный строй). Что клевета — вторжение советских танков в 1968 году в Чехословакию. И закрытые процессы над писателями-диссидентами клевета. А уж использование психиатрии для расправы над инакомыслящими — совсем подлая клевета. Самый демократический в мире советский суд поддержал мнение следователя. Так я стал полновесным клеветником — особо опасным государственным преступником. Нет-нет, не политзаключённым, ибо таковых в СССР не было.
Игривое слово — клевета. То есть она, то её нет. Прошли годы, распался СССР, и я получил по почте невзрачную серенькую бумажку из прокуратуры, сообщившую мне, что я уже не клеветник. Реабилитировали меня. Такой был исторический контекст. К счастью, исторический контекст не зависит от настроения наших народных депутатов (об убеждениях здесь и говорить не приходится, таковых они не имеют), тоталитарный ренессанс Украине не угрожает. Сегодня я совершенно спокоен за своё будущее. Тем более, что клеветать — не собираюсь. Впрочем, всегда следует помнить старый советский анекдот, где журналисту удаляли гланды… через задний проход, поскольку бедняга категорически боялся открыть рот. А вдруг известный парламентский дирижёр-виртуоз Чечетов сумеет опять узаконить феномен клеветы в украинском уголовном праве? Тогда и всем отечественным оперирующим отоларингологам придётся изменить хирургическую практику.
У столь любимого коммунистическими идеологами Карла Маркса была такая любопытная мысль: «Закон, карающий за образ мыслей, не есть закон, изданный государством для его граждан». И такая: «Законы против тенденции, законы, не дающие объективных норм, являются террористическими законами». Введение понятия «клевета» в уголовный закон в наших специфических правосудных условиях опасно. Не только для журналистов, для всех нас, украинских граждан, мечтающих стать полноценными европейцами. Даже советские юристы такую опасность видели, поэтому указали: «Распространение истинных, хотя и позорящих, сведений состава преступления не содержит» (Юридический энциклопедический словарь, 1987 год). А как тут определить, что истинное, а что — измышления? Предлагаемый закон объективных норм не создаёт, следовательно, он — террористический (это — по Марксу, я лишь процитировал!). Впрочем, пришлют мне другую серую невзрачную бумажку, а в ней сообщение: «Вы, доктор Глузман — клеветник. Извольте явиться с паспортом…»
Давно всё это было, очень давно, в 1972 году. Неужели опять?