Утром на избирательном участке №58 (округ 219), что в Главном военном клиническом госпитале в центре Киева – тишина. Военные на лечении не спешат отдавать гражданский долг, отсыпаются и завтракают. Раз в полчаса заходит избиратель - листает программы кандидатов, заходит в зал. Его появление вызывает ажиотаж у присутствующих журналистов: сверкают вспышки камер, сыпятся вопросы. Военный отказывается отвечать, уходит восвояси – а на участке снова воцаряется покой.
Сегодня должны проголосовать 345 человек – все пациенты, которые проходят здесь лечение стационарно. Большинство из них получат бюллетени прямо в палаты – 209 пациентов внесены в списки не способных передвигаться самостоятельно.
- Переживаем, как бы хватило времени всех обойти. Я подсчитал – получается 6 минут на человека, - говорит глава комиссии Александр Биленко.
Сколько избирателей участка №58 побывали в зоне боевых действий – неизвестно.
- Пациенты дневного стационара проголосуют по месту своей регистрации. - говорит Биленко.
После завтрака временные обитатели госпиталя просыпаются. Вот сделали свой выбор трое стройных парней в бушлатах - президентский полк. За ними на выход прошли четверо молодых людей в больничных пижамах – «сверхсрочники», которые не были демобилизованы своевременно из-за боевых действий на Юго-Востке страны. Вот проголосовал дедушка-пенсионер, и теперь с трудом спускается по массивной лестнице. Двое молодых участников АТО громко удивляются в коридоре:
- Прикинь – они мне сказали, что принесут ко мне «скрыньку» в палату.
Десантник из Львова, назвавшийся Пашей, заглянул на участок с боевым товарищем, видимо, по дороге из столовой. Павел не голосует - его документы еще не дошли в Киев из Луганской области: «Пока их перешлют, эти ваши выборы закончатся». Да ему не очень-то и хотелось. Зашел больше из спортивного интереса.
- Что это за старик? Ему 90 лет скоро (показывает на первого в брошюре кандидата по мажоритарке – Валерия Бебика). Не верю вообще никому. Нас всех обманули. Если бы не волонтеры, я бы до сих пор с голой жопой и котелком по полям бегал, - отмахивается Павел от вопросов о его политических предпочтениях. Сегодня ему предстоит непростая операция: у мужчины раздроблены кости правой руки и плеча - последствия попадания под минометный обстрел.
Похоже, что мнение Павла разделяет большинство пациентов госпиталя, приходящих на участок по форме и в спортивных костюмах, в пижамах, бушлатах и тапочках-сланцах, надетых на носки.
- Донбасс как воевал, так и воюет. Боеприпасов как не хватало, так и не хватает. Провизии тоже. Сколько живу в Украине - ничего не меняется, - констатирует Вячеслав, солдат-срочник из Боярки. От нового состава Рады ничего не ожидает. – Пришел только чтобы не украли мой голос.
В поля
К 10 утра на участке зарегистрировались 21 представитель СМИ: камер здесь больше, чем членов комиссии. Через четверть часа все они вместе с наблюдателями дружной толпой двигаются следом за переносными урнами для голосования за местом пребывания. Первое отделение, в которое попадает наш поток - это психиатрия. Члены комиссии располагаются в небольшой пустой комнате, раскладывают бюллетени на столе. В списках - 61 пациент.
- По 5 человек заводи их, - говорит среднего возраста женщина в белом халате. Переживает, считает бойцов, один задерживается на входе – камеры его пугают, отказывается голосовать.
- Тогда возвращайся в палату, - подгоняет его женщина: режим. Тут же закрывает дверь на ключ за очередным выскочившим на перекур журналистом. На стекле вывешен список из 31 волонтера психологической службы, которым разрешен доступ в отделение – чужие здесь не ходят. Рядом, в полумраке 300-летних стен госпиталя, на диване в холле общаются с поникшим мальчишкой лет 20-ти чуть не плачущие родители. Воздух будто пропитан депрессией и тревогой.
Четверо парней отправляют в сторонку подождать – их имен не оказалось в списках избирателей. Один прибыл на лечение совсем недавно – не успел зарегистрироваться.
- А я писал заявление, подавал несколько дней назад, - недоумевает другой парень. Медсестра подтверждает:
- Этот и правда у нас давно уже – я не знаю, почему его фамилии нет.
Всем им придется вернуться в палату и смириться с тем, что их голоса не будут учтены на этих выборах. Впрочем, никто не возмущается.
На выходе из здания встречаем Павла, добровольца из 95-й отдельной аэромобильной бригады. Парень лет 27-ми пришел сегодня выполнить гражданский долг, опираясь на палочку – никого особо не поддерживая.
- Яценюк уже два десятка лет в политике, он уже показал свою несостоятельность. К Порошенко я отношусь нормально, как к человеку и бизнесмену. Но в военном деле он – ноль, - перечисляет военный.
Изменений от политиков не ждет – уверен, что все равно всё повторится: «предательство, продажа на расстрелы». Рота Павла была заблокирована боевиками в районе Степановки Донецкой области в конце июля. Молодой человек охотно вспоминает, как это было, с сарказмом указывая на просчеты армейского руководства.
- Моя рота и еще часть десантников из 30-й мехбригады получают «гениальный» приказ: построиться на южном рубеже, на поле. Как только мы построились – нас сразу обдали с российской территории «саушками». Потом, через пару часов: «Строимся заново, теперь по вам стрелять не будут». Построились, действительно, никто не стрелял. Задача тоже своеобразная: углубиться в лес, найти и уничтожить сепарскую БМПшку и два БТР. Сказали зачистить ферму - на ней никого не было давно, только телята голодные паслись. Углубились в лес, долго ходили там - не нашли ни следа техники. Понятно было, что занимаемся фигней.
- Два дня уже не ели, без воды, без всего. Потом приказ – вернуться на ферму, занять оборону. Как идиоты там просидели, уже за каплю воды были готовы удавиться. Потом опять: «Пройти через село, обойти через болото всю Степановку, подняться на гору. К танкам 30-й бригады». Только добрались - поступает гениальная задача, после которой было всё ясно: «Построиться, и через поле с горы спускаться в Степановку. То есть, полдня мы просто изнашивались, чтобы не были сильно резвые - было очевидно, что задачи нет никакой. Только мы двинулись – сразу две гаубицы по нам начали рубить.
Спасла бойцов заброшенная конюшня на полпути - мощная бетонная постройка, в которой они спрятались, перевели дух, и вышли с другой стороны. Противнику пришлось перенастраивать артиллерию. Военные чудом уцелели - никто не был ранен.
- Мы бежали так, что я бандану из-под каски потерял – ее выдуло просто. Это был номер! – усмехается Саша. По ходу вспоминает, как его с сослуживцами изначально забросили под Степановку. - Мы туда попали тоже своеобразно. Ехали, как нам сказали уже в дороге, на выручку 79-й бригаде. Когда приехали – узнали, что 79-я уже отступила оттуда. Никто даже не сообщил 79-ке, что к ним идет помощь! Поэтому они уже сдали позиции. И 30-ки целый батальон там же был уничтожен.
Война без конца
В травматологии на вопрос о пожеланиях к новому парламенту – у всех один ответ:
- Чтобы старых не было. Ничего не меняется, никому не верим уже. Толку от них никакого.
В палате уставшие от общественного внимания ребята представляются без энтузиазма, жалуются на те же лица в списках, намерены голосовать «против всех». Такого пункта в бюллетене нет – но выкрутиться можно.
Здесь лежит 26-летний Дима из 3-го полка спецназа – один из «киборгов», защитников донецкого аэропорта. Ему осколками раздробило руку - совсем недавно, в октябре. Перенес несколько тяжелых операций. Видно, что чувствует себя неважно – но держится. Его уже показывали по телевидению. Просит его больше не снимать.
Проходим по коридору – здесь пакеты с одеждой, ящик с яблоками, коробка с тортом. В самих палатах тоже столы ломятся – в питании парни явно не испытывают недостатка.
Александр, разведчик из 92-й ОМБР, потерявший ногу в Счастье под Луганском 6 октября, говорит, что за время лечения в госпитале у него совершенно поменялось отношение к медицине и врачам: взятки не берут, медикаментов хватает, ухаживают, всегда есть кому помочь и даже чаю налить. На коляске у Саши – большая летучая мышь, символ военной разведки. Мнение бойца по поводу выборов – не оригинально:
- Пока это кому-то выгодно, война будет продолжаться – независимо от наших политиков. Мое желание - чтобы не расширялись ее границы: на Харьков, Херсон, Запорожье, Полтаву и дальше.
В соседней палате его тезка Александр из 34-го батальона теробороны Кировограда, лишившийся обеих ног во время артобстрела под Горловкой, сохраняет бодрое расположение духа:
- А я уже проголосовал, за ПС. Правосеков поддержал! – тут же, улыбаясь, расшифровывает иностранному журналисту. У Саши умные темные глаза и приятная улыбка, он без смущения позирует перед камерами, собираясь на прогулку. Он здесь уже 3 недели. Гордо демонстрирует свою коляску с наклейкой «ПТН-ПНХ» на спинке.
- Большой войны у нас не будет, - уверенно озвучивает свой прогноз на ближайшее будущее. – Будет второе Приднестровье.
Виктор, боец из Черниговской области, с тяжелым ранением в ногу, при виде журналистов долго отмалчивается, и только в конце, перед нашим уходом решается сказать, чего хочет от новой власти:
- Чтоб порядок был. Нехрен пацанов туда отправлять зеленых – а только опытных военных. Потом, депутат на машине ездит, на «Лексусе» – пускай продаст ее, себе купит «Жигули», а деньги отдаст для нужд военных. Чтоб пацанам туда отправили теплую одежду, термобелье. Сейчас ведь только волонтеры помогают.
Между делом вспоминает недобрым словом одного из нардепов – Виктора Пилипишина, экс-регионала, скандально известного кандидата по 223 округу.
- Говорит: «Я госпиталю помогаю», – ну, где он помогает? Он меня без спросу снял, и в ролик к себе поставил. Мне такого не надо.
Военный понятия не имеет, каким образом его лицо оказалось в политическом рекламном ролике Пилипишина, который крутят по ТВ. Возмущен – это мягко сказано.
- Он меня в глаза не видел! Если хочет – пускай приедет и посмотрит. А лучше пускай поезжает в АТО.
Проголосовал боец «за наших, за военных». Как и остальные, перемен особо не ждет:
- После этих выборов еще другие будут все равно, - уверен Виктор, имея в виду досрочные выборы, к которым страна уже привыкла. - И Майдан-3 будет по-любому, если порядок не наведут в течение двух-трех месяцев.