Если у Шарика и Матроскина для внутренней коммуникации был почтальон Печкин, то украинские волонтеры доносят информацию до общественности посредством фейсбука. На днях легендарный волонтер Роман Доник взорвал интернет обличительным постом в адрес ряда коллег.
Доник очень детально описал причины своего выхода из АНВУ, а едва ли не главную облёк в такие слова: «Образовался такой себе междусобойчик на киевских холмах, открывающий любые двери в министерствах от имени ВСЕХ ВОЛОНТЕРОВ УКРАИНЫ”.
Но эти слова терялись на фоне едва прикрытого обвинения главы Медицинского комитета Анны Майбороды в «пропихивании» морфина как составляющего медицинской аптечки. «Она подписала от имени ВСЕХ волонтеров Украины, что одобряет включение в аптечку жгутов эсмарха (вместо турникетов, которые используются в странах НАТО) и в качестве обезболивающего - морфина. То есть, фактически морфий отправлялся в свободный доступ. Для этого, господа, чьи интересы лоббировались Майбородой, были готовы изменить действующее законодательство и сделать наркотик доступным, а десятки тысяч людей наркоманами», – возмущался Доник.
При этом один из членов Координационного совета АНВУ Георгий Тука считает, что именно в этом вопросе Роман Доник погорячился с выводами:
– Смотрите: у нас долгое время шла борьба между, условно, идеологией советского резинового жгута и "катом" (приспособление для остановки кровопотери, используемое в армиях НАТО. - LB.ua). Люди, которые отвечали за принятие окончательного решения, воспринимали только жгуты. То же самое повторилось и с обезболивающими препаратами. В доставшейся нам в наследство «советской аптечке» на начальном этапе их вообще не было. Поэтому потери от болевого шока были огромны. Когда мы только начинали диалог с Минобороны, чтобы с чего-то начать, наши девочки подписали протокол о внесении в её состав морфинов. Срок действия этого протокола, по-моему, составлял неделю-полторы. За это время была проведена работа с министром обороны и его замом. Во время второго заседания рабочей группы было принято решение от морфина отказаться. А во время третьго заседания был утвержден настоящий образец аптечки. То есть, работа шла step by step.
А чтобы понять, как всё неоднозначно с тем же морфином, приведем слова члена Волонтерского совета АНВУ Александры Тарасовой:
– Комитет по медицине Анны Майбороды работал плотно, заседали каждую неделю. Создание аптечки – это не просто острый вопрос, это надо было делать даже не вчера, а полгода назад. У Ани было свое видение состава аптечки. К слову, я знаю, как минимум, четыре варианта аптечки, которые собирают волонтерские организации. А наша организация, к примеру, сейчас делает свой, отличный от этих четырех, вариант. Кто-то вносит иглу, которая нужна при ранении легких; кто-то считает обязательным условием наличие назальной трубки.
А что касается морфина... Во-первых, он принят рядом стран, и ничего возмутительного в этом нет. А в свободной продаже его бы все равно не было. То, что это наркотическое средство более серьезное, чем налбуфин или буторфанол, это правда. Но, чтобы вы понимали, этими двумя препаратами не все довольны. Реальный обезболивающий эффект – минимальный. Случалось, что человеку вкалывали пять штук, и в итоге он умирал от передозировки.
При этом член медицинского комитета АНВУ Дана Яровая, которая и выступила против включения морфина в аптечку, твёрдо стоит на своём: утверждает, что чиновники Минобороны прямым текстом ей говорили, что под «это дело» готовы были даже внести изменения в законодательство, которое вывело бы морфин из списка «А» – наркотических препаратов. «У нас в стране лишь один производитель морфина, так что делайте выводы. При этом я не готова жить в Колумбии. И после жесткого разговора нас услышали», – говорит Яровая, которая приостановила своё членство в медкомитете АНВУ.
А сама Майборода напоминает в ФБ, что под самым первым протоколом об аптечке стоит не только её подпись, но и Натальи Воронковой, и «Хоттабыча». И добавляет: «Но опять (звучит) «морфин утвердила Майборода»”.
Тарасова, которая старается быть «над схваткой», пытается нащупать реальную причину противоречий: «Мне кажется, в какой-то момент пошло недосогласование, недообсуждение. Все очень серьезные личности, каждый гнёт свою линию. Гнут – все. Если бы в комитете было 100 человек – проголосовали бы и работали дальше, а когда шесть и каждый считает, что только его вариант единственно правильный...».
Доник возмущается, что АНВУ была организацией волонтеров только на бумаге. Дескать, «полевых» волонтеров из прифронтовых городов не было вообще, прием новых членов ограничили, зато в Координационный совет вошли случайные люди.
Тарасова также считает это проблемой: «Некоторые просто помогали, как Вишневский. Некоторые значились «в тусовке». Тем не менее, они вошли в Координационный совет как «грамотные» люди». Почему в Ассоциацию вошло всего 35 организаций? Просто некоторые из них появились совсем недавно, и хотелось к ним «присмотреться», другие же просто имитируют деятельность или вовсе прекратили её. Не секрет, что кое-кто использовал волонтерскую деятельность как трамплин для похода на выборы.
Ассоциация долго оформлялась, долго не было директора у неё. Вот почему её деятельность протекала вяло. Никто не знал, что происходит, некоторые вещи были кулуарными. А нужен широкий доступ волонтерских организаций к информации».
Последней каплей, которая заставила Доника выйти из АНВУ, стал «кулуарный» якобы поход четырех членов Ассоциации в советники Министра обороны (в том числе и Анны Майбороды). Документы готовили от имени Ассоциации, но без ведома членов ассоциации, возмущается Доник. Такие действия он посчитал желанием создать противовес «волонтерскому десанту Бирюкова» и предательством самой сути волонтерского движения.
При этом Анна Майборода говорит, что не пыталась стать советником Полторака, а встречалась с новым министром, чтобы ознакомить его с задачами, которые перед собой ставят волонтеры.
У Тарасовой нет однозначной трактовки этой ситуации: «По сути, Ассоциация волонтеров, которая должна была доносить до Минобороны определенные идеи, решения, была полностью заменена «волонтерским десантом». Если Бирюков и его люди уже это делают – то зачем тогда?
И вот эти четверо людей, которые якобы должны были стать советниками министра обороны, наверное, это была с их стороны какая-то компенсация... Хотели тихо войти? Ну, Бирюков тоже не сильно анонсировал. Но работают же его люди, и хорошо работают. Здесь замешаны амбиции. Где-то и обида».
***
Георгий Тука не сразу смог ответить на вопрос, чем может похвастать АНВУ за время своего двухмесячного существования. Но все же нашел позитив: «Нам все-таки удалось поставить на контроль получение канадской гуманитарной помощи. Я сам был в Одессе, блокировал тамошний порт. Это был один из самых мощных публичных моментов в нашей работе. Я там был с Богданом, который входит в «волонтерский десант» и был в Одессе от Минобороны. И у нас сложился нормальный дееспособный тандем».
В оценках перспектив Ассоциации мнения наших собеседников едины – нужно сделать всё, чтобы сохранить её. При этом Тука говорит, что «наша главная сила – «незаорганизованность», «партизанщина», а Тарасова вновь напоминает о том, что у многих на голове выросла корона.
Возможно, единственно правильным решением в данной ситуации будет насыщение Ассоциации новою кровью в виде «маленьких» волонтерских организаций и создание настоящего волонтерского парламента.
Если этого не произойдет, то Дана Яровая также угрожает последовать вслед за Доником, как это уже сделали некоторые организации. При этом все опрошенные нами волонтеры в расширении Ассоциации вообще не видят никакой проблемы.
Настоящие же проблемы кроются в том, что армейской аптечки нового образца в "готовом виде" пока так и нет, а раненых с поля боя, как и раньше, эвакуируют волонтеры, хотя Минобороны закупило для этих целей 54 машины.
«Мы говорили, что нет «скорых», они их купили, но теперь «скорые» стоят! Возит раненых кто угодно – волонтер Илья, волонтер Армен – но только не минобороны, – возмущается Тарасова. – По «скорым» мы давили, давили, уже за горло держали – и ничего не действует. Комитет медицинский занимался этим в том числе. Аня пыталась сдвинуть с места эту проблему».
«Я думаю, у нас у всех выросла корона и мы разучились слышать друг друга. Но только во имя вот этой самой армейской аптечки, которой до сих пор нет, и улучшения эвакуации раненых нужно сплотиться», – констатирует Тарасова.
Остаётся надеяться, что волонтеры последуют этому призыву, а «дело о морфине» не станет смертным приговором для АНВУ. Потому что война, как оказалось, только начинается.