Время послеобеденное. «Республика Мост» - место, известное обеим воюющим сторонам. Ранее это была позиция, захваченная боевиками ДНР. Позже освобождена. Сразу возле моста кончается Первомайское и начинаются Пески. До ближайших построек – чуть более километра. До ближайших кварталов Донецка – около 3 километров.
Здесь держат оборону бойцы 93 ОМБр и добровольческого батальона «Днепр-1» (последние на момент публикации – переведены). Мы приехали в Первомайское через несколько дней после мощного обстрела села из “Градов” и минометов.
- Несколько дней назад был сильный обстрел - и к нам “падало”, и в село (в Первомайское - Авт.). Это сейчас тихо, потому что день. Днем обычно спокойно. Стрельбу услышите после шести. Как по графику. Почему в 18? Хе-хе... Да потому, что ОБСЕ прекращают работу ровно в шесть! Их машины уезжают - ужинать, спать, не знаю. И сразу начинается. Кстати, вы в курсе, что на той стороне узнают за полчаса, когда именно приедут машины ОБСЕ там? Да, вот так. Нам не докладывают, а им в точности до получаса.
Слева от нас, ближе к Пескам, что-то глухо взрывается, из места попадания снаряда начинает валить черный густой дым. Двое солдат впрыгивают в машину и срываются в ту сторону.
Назад приезжают через полчаса.
- Жилой дом. Никто не пострадал, там нет никого. Почти. Несколько семей осталось… - говорит солдат 93-ей бригады.
Солдаты сидят за столом, переговариваются, шутят, готовят, курят. Они уже давно готовы к чему угодно. Время дня тянется медленно. Жара.
- У нас один приказ – держать позицию. Наступать не можем. Нет приказа. Хорошо, хоть отвечать можем. Мое мнение личное – готовы и к наступательным операциям, - говорит солдат батальона «Днепр-1».
В сковороде жарятся караси. Солдаты говорят: когда в ближайшее озеро «прилетает» - удочка уже не нужна. Собирают. «Но процесс важен, и удочкой тоже бывает».
- Я приехал сюда из Запорожья. Сам, по своей собственной воле. Потерял на этой войне своих близких друзей. До сих пор поверить не могу, что их нет, - рассказывает Артем, парень лет 25, боец батальона «Днепр-1». - Они умерли за эту землю.
Добровольцы и бойцы регулярной не отличаются друг от друга ни внешне, ни по разговорам. Но Артем, в отличии от любого бойца любой бригады ВСУ, может в любой момент написать “по собственному желанию” и уехать. Это очень большая разница: быть тем, кто может уйти завтра, и тем, кто останется на неизвестное время ЗДЕСЬ.
- Я нахожусь тут уже черт знает сколько. Меня моя семья давно ждет, у меня бизнес свой был, по связи мобильной, я все это бросил. Но я прекрасно понимаю, что никуда не уйду. Хотя сколько смогу тут стоять и ждать неизвестно чего - не знаю, - говорит Артем. Издали видна окраина Донецка. Время от времени посматриваю в ту сторону - машинально, будто бы пытаясь предугадать появление чего-либо. Но дождаться этого появления можно только ночью. Что мы и решили сделать. «Ночевать хотите?...Ну, ночуйте.. Бронежилеты у вас есть, пойдете в укрытие ночью», - согласились солдаты.
Между 17 и 18 часами раздаются первые залпы артиллерии со стороны Донецка. Взрывы слышны совсем рядом, хотя солдаты говорят, что снаряды падают далеко. «Вам пора. Идите, вас проводят». Бойцы под мостом начинают активно готовиться к ночи.
Мы плохо представляем, что нас ожидает этой ночью. Но ведь здесь как-то ночуют люди, думаю я, значит, и мы переночуем.
На дороге Первомайского - свежие воронки от снарядов, прямо у ворот домов, и сами ворота посечены осколками. Это жилая часть улицы и главная ее дорога. Нигде не видно ни души, только иногда – машины солдат.
Посреди улицы с прошлого года стоит уже поржавевший украинский танк. Во время боя почти все, кто был внутри, погибли. Теперь это фактически монумент. «Они отдали жизнь за Украину» - надпись на танке.
Направляемся дальше. В воротах одного из домов – импровизированный «магазин»: шоколадки, “Мивина”, соки-воды разложены и расставлены на столе, застеленном клеенкой. Женщина увидела нас в окно, вышла на порог, без особенных эмоций подошла к прилавку. Узнав, что мы - пресса, поначалу закрылась. Как выяснилось потом, боялась, что если о ней напишем - в ответ прилетит снаряд от ДНР: «Зачем мне рассказывать. Что от этого, ничего уже не изменится. Поснимаете, уедете, как мы тут – вам не понять».
Женщина потеряла почти всю семью. «Свекровь одна осталась, и та не встает с постели. А если умру, так в ту же землю, к своим ближе, положат. А вы все равно, не поймете, что рассказывать. Не надо меня снимать. А, так вы остаетесь… - улыбнулась.- Ну, вот и узнаете, как оно. Кофе будете?..»
Готовит в стаканчиках растворимый кофе с молоком. Из разговора мы узнаем, что в селе почему-то все еще живут целые семьи. С детьми.
Вместо того, чтобы остаться у местных, мы, так сложилось, ночевали с солдатами. Ночь на боевой позиции не совсем входила в наши планы, но зато опыт получили бесценный.
Вечерние залпы - как схватки роженицы. Сначала с большими паузами, потом каждый час все чаще, и чаще.
Мы возле укрытия, вместе с солдатами 93-й бригады. Темно. Раздается выстрел. От неожиданности приседаю немного, закладывает уши, но, судя по реакции солдата, ложиться лицом в землю пока не стоит. «Это наша «ответка», - объясняет Игорь, боец 93-й бригады. - «Слушай». Где-то далеко через минуту, может, меньше, раздается глухой звук взрыва. В какой-то момент, услышав взрыв, я, не глядя, прыгаю вниз, в бетонное укрытие, через высокий бордюр. Внизу оказался резкий спуск. Отделалась царапинами и порванной одеждой. За этот неожиданный маневр получила от солдат прозвище - “Десантник”. «Игорь, снимай майку полосатую, отдавай “десантуре”!» - боец Сергей, который видел этот прыжок, смеется с меня сей день. (Через несколько дней после моего отъезда, по его словам, он сам вынужден был повторить мой маневр, и сильно ушиб ногу).
Шутки шутками, а обстрел не прекращается.
Со временем начинаешь понимать, кто стреляет. Кажется, что каждый взрыв все ближе и ближе. Застываешь, когда слышишь тихий выстрел “оттуда”. Еще один. Слушаешь. Куда летит. Свистит или нет. Даже если не свистит, падает так, что сидеть только в подвале. Если свистит – значит, очень близко.
Судя по увиденным позже разрушениям в Первомайском, подвал помогает не всегда. Но это единственное, что спасает от осколков.
Укрытие, лица солдат - сосредоточенные, уверенные - вселяют спокойствие. Ведь они проводят так уже не первую ночь.
- Мы все тут контужены давно, уши не закрываем уже, - говорит боец 93-ей бригады Игорь, большой добродушный мужчина. – Я привык, мы тут полгода. Ротация… (смеется - Авт.). Это не так просто. Нас некем менять. Я уже знаю, как и что. А если будет ротация - пришлют новичков без опыта подобной работы и специализации. Но что значит ротация: меняют не всех на всех, менять должны по одному. И пока один приучится, второго сменят, второй приучится, и так до последнего. Снова глухой дальний залп, мы смотрим друг на друга в тишине и ждем. Взрыв. Сравнительно близко. «Это где?» - «Это где-то в поле. Наверное. Наши «ответки» идут по их позициям, естественно. Они работают по нашим. Хорошо, что хоть «отвечать» разрешили… Отвечаем. Но противника уничтожать первыми не можем, пока он по нам не нанесет удар. Было такое, например, вижу их танк в зоне досягаемости, говорю «Вижу танк, дайте команду, быстрей!” Команды нет. Нет команды – танк ушел себе, куда ему надо было. Вот так и живем. У них там все есть - “Грады”, разные калибры, какие там договоренности. Сама видишь и слышишь прекрасно. Никто там ничего не собирается соблюдать. А мы тут только отвечать должны, и только чем-нибудь поменьше. Ну, отвечаем. Естественно, в рамках договоренностей.. (шумит рация) Так, работаем! Закрой уши, открой рот»
- Пооостріл!!!
Залп. Пауза. Залп. Пауза. Залп.
- Все, хватит.
Проходит какое-то время, с той стороны летят «ответки».
С нами в укрытии сидит девушка в форме, лет 20-ти. Сидит скучающе, совершенно игнорируя любые звуки. Иногда даже зевает. Ощущение такое, что ночной бой в который раз сорвал ей запланированный сон, и это вызывает некоторый дискомфорт, но не более. Конечно, это только впечатление, девушка просто здесь не первый день. Бойцы подначивают ее между перестрелками, как младшего брата, говорят о чем-то совершенно не связанном с происходящим. Она улыбается. Болтают о том, что было сегодня, перессказывают смешные моменты, случившиеся с ними днем. Их прерывает раз за разом громкое «работаем».
Периодически солдаты сами залетают в укрытие. Валится штукатурка, у всех грязные лица. «Пооостріл!» Так продолжается несколько часов. Иногда кто-то из бойцов прикрывает ухо, иногда нет, все давно контужены и привыкли.
Сегодня не было “Града”, нам повезло - был только минометный обстрел крупным калибром. Где-то в половине второго ночи все смолкло. Тишина приходит внезапно, неожиданно. Кажется, что уже утро. Солдаты договариваются, кто остается дежурить, и идут спать.
- Добраніч.
Где-то в домах Первомайского, в темноте, жители села тоже кому-то желают «спокойной ночи».